Приключения ведьмы - Страница 54

– На своих двоих! – отрезал Пан.

После долгих препирательств и разборов по понятиям, поэта он все же повез, покрикивая, чтобы тот не прижимался к нему так близко. В конце концов, несчастный Марлен заснул и уткнулся лицом в спину гнома.

Через несколько часов мы добрались до деревни, где находился мост, перекинутый через Драконову реку и соединяющий Данийю и Новьи.

На въезде стоял огромный указатель с нарисованным планом, как проехать к лодочной переправе и Смородиновому мосту с надписью «Добро пожаловать в Солнечную Данийю». Мы въехали в деревню, по длинным пустым улицам гулял ветер и разносил дорожную пыль, под копыта моей лошади попала чья-то цветастая косынка. Я смотрела на добротные дома с наглухо закрытыми ставнями окнами, ухоженные палисадники, рядом с колодцем стояло забытое ведро с водой. У меня по спине побежали мурашки, во дворах не лаяли собаки, не слышалось шума, словно, все жители вымерли.

– Кажется, я знаю, куда Ванятка переправил упырей, – озвучил Пантелей мучившую меня догадку.

– Да, хорош, вам! – буркнул Ваня, озирающийся по сторонам.

– Чувствуешь свою вину, Петушков? – полюбопытствовала я, за что была награждена презрительным взглядом.

В это время дремавший всю дорогу поэт вдруг дернулся и едва не упал с лошади.

– Приехали? – обвел он сонным взглядом улицу.

– Нет, – хохотнул гном, – ты приехал, а мы поехали дальше. Слазь, говорят тебе!

Поэт, еще не очнувшийся ото сна, с трудом сполз по покатому конскому крупу и удивленно огляделся:

– А куда же вы меня привезли? Здесь же никого нет! Где же все?!

– Вот и проверишь, куда все делись! – буркнул гном, сплевывая через зубы.

У меня по спине снова побежали мурашки, будто кто-то, сидя в палисаднике, неотрывно и с подозрением рассматривал меня. Я резко повернула голову и успела заметить, как в одном не закрытом ставнями окошке с резными наличниками мелькнуло и сразу же пропало морщинистое старушечье лицо.

– Мне кажется, за нами следят! – выдохнула я.

– За нами отовсюду следят! – буркнул Ваня, рассматривая через приоткрытые ворота чей-то двор.

И тут из-за заборчика показался мужичишка, он воровато выглянул, потом спрятался, и мы увидели лишь торчащую лохматую макушку, потом снова показалось его рябое лицо с рыжей бородой лопатой.

– Эй, путники, – позвал он нас и моментально скрылся из виду. Мы недоуменно переглянулись.

– Ты кто? – заорал во всю глотку Пантелей.

Мужичок выскочил из своего укрытия и с гримасой паники на лице прижал палец к губам:

–Тише вы! Кого ищете или что забыли?

– Нам бы в Данийю перебраться! – снова завопил Пантелей.

Мужичок побледнел так, что на щеках выступила почти тысяча веснушек, снова прижал палец к губам и махнул рукой. Мы подъехали поближе к нему.

–Нельзя! – горячо зашептал он. – Не получится!

–Это еще почему? – гаркнул гном.

–У вас беда какая? – подыгрывая мужику, полушепотом спросила я. – Мы можем помочь, Ваня у нас маг, – я ткнула пальцем в Петушкова.

Мужичок долго думал, внимательно рассматривая Ванятку. Я покосилась на приятеля, у того практически сошли синяки, и впечатление портил только выбитый передний зуб, а так адепт адептом.

–Ладно, пойдем! Только тише! – кивнул мужичок.

Он исчез за забором, оставив нас теряться в догадках о произошедшем в деревне. Вскоре открылись ворота, и мы смогли въехать во двор. Нас с большими почестями проводили в маленькую чистую горницу. Жена хозяина – стройная молодая женщина – спешно накрыла на стол: поставила бутыль браги, тарелку свежих помидоров и огурцов, и тарелки для окрошки. Встречать нас вышли двое хозяйских детей: мальчик и девочка погодки.

– Меня зовут Лексей, – представился мужик, – я староста нашей деревни.

Мы расселись за столом, выпили, и Лексей начал свой рассказ.

Деревня у них большая, не шибко богатая, но и не бедная, кормятся все в основном от торговли с проезжающими в Данийю. У всех огороды и своя скотина, выставят по дороге, кто ведро картошки, кто крынку молока, глядишь проезжий и купит. Жили они поживали, но случилась напасть: с неделю назад кто-то начал резать овец на выпасе, пока пастух по молодкам бегал. Решили, что волки злобствуют, пастуха сменили, волков погоняли и успокоились. А третьего дня деревенские ребятишки пошли на Драконову реку купаться в полмили от деревни и увидели чудище зеленобокое, перепугались и бегом кинулись обратно к мамкам. Им естественно не поверили, но пошли проверять и, действительно, ящерица огромная с сажень высотой, пару сажень длиной с большими перепончатыми крыльями, и морда такая страшная – страшная, клыкастая с желтыми глазами и вертикальными зрачками.

Мы с Ваней переглянулись.

–Вань, ты драконов видел?

–Только на картинке в учебнике, – со свистом прошепелявил тот.

–Ага, – кивнула я, думая о таком пренеприятнейшем канделябре, – а как бороться с ним знаешь?

Ваня замотал головой.

Драконы считались вымирающим видом разумных животных и были занесены в пресловутую «Книгу умирающих видов». Как писали в учебниках, определенного места обитания у них не было, появлялись сами по себе то там, то сям, пугали народ и вырезали стада, а поэтому считались зело опасными смутьянами. Могли ползать, летать, плавать и так далее до бесконечности.

–И откуда эта гадина появилась, – продолжал жаловаться староста, – век такой не видел! Он по реке под мостом плавает, никому перебраться не дает, лодки с людьми переворачивает, чуть заезжего из Бурундии старшину отряда не утопил! Путники переполнили деревню, ждали, когда он исчезнет, а он, гад, только по реке туды-сюды, шкварк-шкварк. Что делать? Собрались всем миром, вызвали охотника за драконами, тот вчера приехал, заплатили ему 500 золотых. Охотник деньги взял, помахал мечом пред носом чудища, а змеюка огнем пыхнула, из боеготовности охотника, значит, вывела... и сожрала! – на глазах у старосты появились слезы. – Представляете, сожрала вместе с деньгами! У-у-у... змеюка! – он схватился за голову. – А потом это чудище зеленобокое заявило, чтобы мы ему девицу невинную кудрявую привели на обед. Так у нас все бабы своих девок по погребам попрятали, чтобы, не дай Бог, не скушал, гадюка!