Приключения ведьмы - Страница 111

111

–Ты хотела меня видеть? – произнес призрак голосом похожим на эхо. – Ты думаешь, ты сильнее меня? Ты сможешь повелевать мной? Никто не смог, и ты не сможешь!

–Уйди! – беззвучно прошептала я.

–Я не могу, ты моя! Скажи, – она стала приближаться, – ты его слышишь? Сладкий голос Южного ветра, зовущий голос Южного ветра?

–Уйди!

–Ты все равно пойдешь за ним, за мной!

–Нет, – я отшатнулась и едва не вышла за пределы круга. Фигуры сразу ожили и начали протягивать ко мне руки.

–Ты моя!

Она стала подходить, шаг, еще шаг, тихая поступь, так похожая на мою собственную, улыбка уже почти ласковая. Шаг, и она внутри круга. Я закрыла глаза, лишь бы не видеть собственного лица со страшными черными глазами. В этот момент на шее ярко загорелся камень-амулет, образовывая вокруг меня кокон, похожий на боевой энергетический щит, а потом я стала падать в бездну. Я летела целую вечность, не ощущая земли.

–Вехрова, ты как? – Ваня потряс меня за плечо.

Я словно очнулась от глубокого обморока, в голове стоял звон, ноги казались ватными, руки тряслись. Петушков помог мне подняться.

–Я нормально, – кивнула я, пытаясь справиться с подступающей к горлу тошнотой.

–Что ты видела?

–Не знаю, Ванечка, не знаю, – прошептала я, кутаясь в накинутый им на мои плечи плащ. Ваня быстро собрал свечи, потушил костер и затоптал звезду.

–Пойдем отсюда быстрее! – он помог мне подняться.

Всю ночь во сне передо мной стояла хрупкая фигурка кудрявой девушки с черными глазами. Я хотела знать какая она. Она само зло.

* * *

Безделье – страшная вещь. Пока Советники решали дипломатические вопросы с Арвилем Фатиа, а сопровождающие их адепты прочесывали ремесленные лавочки города в поисках сувениров, мы сходили с ума от скуки, кидаясь из крайности в крайность. Все, чтобы мы ни делали, заканчивалось катастрофой. После того, как из Ненэлии к Советнику Леониду прислали смету на восстановление храма, он пришпилил к нашей двери свиток с тридцатью правилами нахождения в Данийи Солнечной, и первым пунктом в ней значилось: «Пьянство запрещается и зело наказывается». Ванины кулинарные опыты закончились полным провалом и порчей хозяйской кухни, а наша с ним рыбалка превратилась в комедию ошибок.

Мы старались не выходить из дома, дабы не навлечь на свои головы гнев Советника за очередную нелицеприятную историю. Оставалось только сидеть на веранде за бесконечными разговорами о будущем. Друзьям я так и не решилась сказать, что остаюсь в Фатии. Более того, после всех злоключений Властитель не выпустил бы меня из страны, даже разнеси я в щепки его собственный Дом.

К началу последней недели пребывания делегации в Фатии погода испортилась, шел непрекращающийся ни на минуту дождь. Серое небо нависало над землей серыми тучами, мелкие капли, подхватываемые ветром, били в окна, и этот постоянный барабанный звук убаюкивал. Закутавшись в плед, я сидела на веранде, лениво перелистывала страницы «Приключения ведьмы», удивляясь, как главная героиня пытается вызвать свой волшебный меч:

"... «Мечик мой, приди! – орала я, вытянув руки к небу. – Меч мой, возникни!» Дракон и Ванятка уже рыдали от смеха. Приятель обнял дракона за чешуйчатую шею и, захлебываясь всхлипами, простонал: «Аська, что же ты зовешь его, как Деда Мороза на Новогоднее гуляние?»

Под окнами раздались тихие, крадущиеся шаги. Я оторвалась от книги и посмотрела в открытую дверь, но кроме мокнувшего и киснувшего под дождем двора ничего не увидела. Раздалось нервное ржание коней, я подкралась на цыпочках к окну. Пантелей выводил из конюшен своего жеребца, гном казался серьезным и чрезвычайно напряженным; мне это жуть как не понравилось.

Когда он выехал за ворота, я натянула сапоги и кинулась к конюшне, намереваясь разузнать, куда так торопится Пан. Нагнать гнома мне удалось только тогда, когда он въезжал в лес. Стараясь остаться незамеченной, я последовала за ним. Гном, не замечая слежки, спешился, привязал коня и углубился в густую чащу. Не долго думая, я слезла с лошадки, и наспех привязав ее, поспешила за приятелем. Я точно знала, что иду за Патлеем след в след, но отчего-то больше не видела его черного непромокаемого плаща, пока не поняла, что заблудилась.

Я растеряно оглядывалась вокруг, не различая ничего кроме высоких мокрых стволов берез, увенчанных зеленой шапкой из листьев. Порыв ветра рванул кроны, сверху посыпались холодные капли. Я съежилась и всхлипнула. Что же делать? Я попыталась найти, где север и юг по мху на деревьях, но в Фатии даже он оказался против меня и покрывал стволы равномерным слоем со всех сторон. В панике я заорала во всю глотку, надеясь, что кто-нибудь меня услышит, но на мой призыв, зашумев, отозвались лишь деревья.

От безнадежности я уселась на валежину, мне стало по-настоящему страшно, я почувствовала себя, как когда-то давно в детстве. Это была такая игра, некий протест постоянно пьяному отцу, не уделяющему внимания маленькой дочери: я вставала рано утром, собирала узелок с едой, и уходила в «великое путешествие по Словении», добиралась до реки или какой-нибудь лесной лощины, съедала все припасы, а потом садилась на видное место и ждала, когда меня найдут, потому как сама добраться обратно до дома не могла. Меня действительно находили, но ближе к ночи, а потом зареванную и испуганную передавали в руки переполошившегося отца. Он меня долго ругал, обещал бросить пить, я обещала никуда не убегать, а через неделю все возвращалось на круги своя: брага, побег, слезы. Так продолжалось лет до двенадцати, пока я не подросла и не стала понимать, что больше мои побеги никого не пугают.

111