–Фа-арш невозможно провернуть наза-ад, мясо из котлет не восстано-овишь...
Некогда чистая хозяйская кухонька превратилась в запущенный хлев. Вокруг валялась яичная скорлупа; мука пылью летала в воздухе; обклеенную светлыми обоями стену украшало большое масляная клякса, формой напоминающее косматое чудовище; на белом потолке над самым очагом сиротливо чернело пятно побольше. В порыве кулинарного вдохновения Петушков не замечал ни запаха гари, ни хаоса царящего на кухне и что-то яростно выскребал из сковородки.
–Вань, – позвала я, – а что ты делаешь?
Тот с радостной улыбкой посмотрел на меня, лицо его оказалось перепачкано мукой:
–О, Асенька! Я вот решил нам завтрак приготовить.
–Да? – я с опаской посмотрела в тазик, в котором высились какие-то черные кругляшки совершенно не съедобные на вид. – Это что?
–Блинчики! А еще я приготовил картофельный салат! – Ваня гордо улыбнулся. – Иди умывайся, уже все встали.
Сергий и Пантелей с самым хмурым видом сидели за столом на веранде, с тоской посматривая на тенистый сад и, очевидно, просчитывая варианты бегства.
–Доброе утро, – поприветствовала я их.
Приятели кивнули. В торжественном молчании мы ожидали, когда Ванятка начнет нас травить.
–Аська, – подал голос гном, – если вдруг что, – он запнулся, – у меня в правом сапоге в голенище зашиты пять золотых, ты тогда на них меня похорони.
Я сглотнула и кивнула. В этот момент появился Ваня, он аккуратно поставил на стол огромное блюдо с горелыми лепешками и чашу с салатом. Я почувствовала легкую тошноту.
–Приятного аппетита всем! – радушно пожелал он, усаживаясь рядом со мной. – Ну, что же вы? Угощайтесь!
Мы с Сергием тревожно переглянулись.
–Тебе положить, Асенька? – спросил тот.
–Нет, нет, большое спасибо, – выдавила я, – мне что-то не хочется кушать.
–Да, ладно, не стесняйся! – заявил Ваня и кинул мне в тарелку пару блинов.
Почти каменные кругляшки, состоящие из муки, воды и соли, жалобно тренькнули о края глиняной тарелки.
–Ну, пробуй же! – выжидательно улыбнулся Ваня.
Я жалобно посмотрела на друзей, в напрасной надежде на спасение.
–Давай, Аська, давай, – подбодрил меня гном с паскудной улыбкой, – Твой меч я себе заберу, не беспокойся, такое оружие не пропадет!
Я закрыла глаза и попыталась откусить горелый край блинчика, тесто оказалось зажаренным намертво, а во рту поселился устойчивый привкус горечи.
–Очень вкусно, – вымученно улыбнулась я. – Мальчики, а что же вы не едите?
–А мы вот салатику! – нашелся Пантелей, хватая ложку и пытаясь положить себе немного липкой массы.
Салат, больше похожий на клейстер, отлипать от ложки не собирался. Пан сначала постучал ею по краю тарелки, бесполезно. Потом с силой махнул. Масса отскочила, описала ровную дугу в воздухе и осталась висеть на кухонном окне. За столом воцарилось оглушительное молчание.
–Ничего, – сверкнула я зубами, – на салатик на кухне новые обои поклеим.
У Вани вытянулось лицо.
–Я еще приготовил пудинг, – процедил он сквозь зубы, – сейчас принесу.
Он встал и прошел на кухню.
–Пан! – набросилась я на гнома. – Ну, как ты мог? Ваня теперь обиделся!
Тот развел руками.
–Ну, ты же видела, что я честно хотел отравиться этой бурдой, но она же хуже липучки! Ты вот тоже что-то не очень свои блины ешь!
–Но ведь ем!
В этот момент вернулся Ваня. Мы втроем сразу же состроили жизнерадостный вид и цветущий вид.
–Судя по тому, что все замолчали, вы обсуждали меня, – фыркнул он.
Адепт небрежно поставил на стол кастрюльку с пудингом. Я опасливо посмотрела внутрь. Бежевая желеобразная масса одуряюще вкусно пахла съедобным. Я положила себе немного и начала быстро есть. Пудинг пах ванилью и таял во рту.
Парни настороженно смотрели на меня.
–Ну, как?
–Потрясающе!
Приятели радостно заулыбались и шустренько начали накладывать кушанье. Ваня, переполненный гордостью за собственный кулинарный изыск, одобрительно кивал.
–Ванятка, слушай, вкуснее всего здесь изюм! Мне нравится, как он хрустит! – чавкая, поведал гном.
–Изюм? – адепт непонимающе уставился на него. – Здесь нет изюма!
Я застыла, не донеся ложку до рта, и обвела окружающих испуганным взглядом. Адепт поднялся и начал перемешивать пудинг большим половником.
–Я не добавлял изюм, – уже отчаянно бормотал он.
В это время Сергий поднял ложку, на ней болтался длинный дождевой червяк, сокращающий свое длинное тонкое тело в надежде избежать погибели. Я почувствовала настойчивую тошноту.
–Что это?
–Батюшки, – всплеснул руками Ваня, – я опарышей набрал в баночку и червячков для рыбалки в огороде накапал, а они в пудинг переползли.
Я вскочила и опрометью бросилась в уборную. Пропади пропадом эти ваши кулинарные опыты!
Завтрак превратился для меня в кошмар наяву. Синюшная, я отлеживалась до середины дня и в тайне мечтала умереть, чтобы закончить свои мучения. Перед мысленным взором неуклонно вставал свисающий с двух сторон ложки длинный червяк. Со стоном я переворачивалась с боку на бок, стараясь сглотнуть подступающую к горлу тошноту. В момент очередного приступа в комнату заглянул Ванятка, его виноватый вид и опущенный в пол взгляд вызвали во мне лишь глухое раздражение.
–Чего тебе надо? – рявкнула я.
–Ась, может, пойдем со мной на рыбалку? Глядишь, на свежем воздухе полегчает, – предложил он.
Надо сказать, что к рыбалке Петушков подготовился основательно. Самым непостижимым образом нашел две длинные гибкие удочки, достал из сарая старое ведро для будущего улова и крохотный колченогий стульчик для долгого ожидания клева. Я с омерзением посмотрела на банку с червями на столе и с трудом выдавила из себя: